Директор по инновационному развитию НПО «Сатурн» (входит в Объединенную двигателестроительную корпорацию, ОДК) Дмитрий Иванов в интервью ТАСС рассказал о проекте «фабрики будущего» и преимуществах поиска новых технологий в стартап-акселераторах.

— Национальная аэрокосмическая отрасль традиционно считается одной из самых закрытых и консервативных. Имеет ли смысл здесь говорить об инновациях?

— По поводу закрытости аэрокосмической отрасли я не согласен. Да, у нас действуют жесткие правила и стандарты, но на мировых рынках они еще жестче! Сама по себе отрасль не закрыта, наоборот, это одна из самых инновационных отраслей. Если вы проанализируете рынок, то выяснится, что большинство инноваций идет именно из этого сектора, потому что это сектор высококонкурентный. Аэрокосмос — это и высокие стандарты, и высокая степень безопасности и надежности, и требования к экологии.

Рыночные условия внутри конкретной отрасли заставляют производителей постоянно находиться в поиске инновационных решений. Эта повестка актуальна не только для России, но и для глобального рынка. Помимо внутрирыночных факторов, есть внешние. Уже несколько лет аналитики в отрасли обращают внимание производителей на воздействие растущего рынка телекоммуникаций и высокоскоростных поездов. Например, последнее очень сильно воздействует на сегмент региональных перевозок. Необходимо думать над тем, как отвечать на такие вызовы, как создавать дополнительные сервисы и услуги как внутри производимого отраслью продукта — самолета, так и вообще в авиационном бизнесе.

На самом деле только издалека кажется, что отрасль неприступна. Конечно, есть определенные входные барьеры, но они есть в любой отрасли. Чтобы преодолевать эти барьеры, в том числе и сертификационные, в Европе и Америке используются механизмы территориальных кластеров и различные некоммерческие объединения. Мы находимся в начале этого пути, и нам только предстоит его пройти. НПО «Сатурн» занимается в том числе и этим. В прошлом году во время акселерационной программы GenerationS мы отдельно рассказывали стартапам о сертификационных требованиях в аэрокосмической отрасли, показывали молодым компаниям, как надо выстраивать работу в этом направлении, как формировать свою систему управления качеством, а это необходимо в любой высокотехнологичной отрасли.

— Могут ли в результате этой работы в России появиться свои SpaceX и Илоны Маски?

— Это известный факт, что Илон Маск, когда создавал SpaceX, приехал в Россию и искал именно в России возможности для реализации своих идей. Наверное, это и есть ответ на ваш вопрос. Когда в прошлом году мы ездили по аэрокосмическим вузам в рамках стартап-акселератора GenerationS, мы обратили внимание на много интересных проектов. Надеемся, что Российское технологическое агентство, созданное с помощью АСИ, будет этим заниматься и помогать им выходить на международный рынок. С технологиями в этой части отрасли у нас лучше, чем с пониманием рыночных механизмов, которые действуют на Западе. Мы пока не очень результативно умеем в них встраиваться. Удачные частные проекты подобной интеграции в космической отрасли можно пересчитать по пальцам, хотя их количество растет.

— Достаточно ли государственной поддержки для пилотирования высокотехнологичных проектов в промышленности, в том числе аэрокосмической?

— На данный момент для текущих целей и задач по инновационному развитию, которые стоят перед компанией, инструментов достаточно. Но, увы, мы пока еще не научились пользоваться всеми инструментами, которые нам предоставляет государство, в полном объеме. Но я считаю, что ОДК, и НПО «Сатурн» в частности, активно развивается в этом направлении. Например, второй год подряд мы участвуем как индустриальный партнер в стартап-акселераторе GenerationS, организованном Российской венчурной компанией. Да, мы долго не понимали, как нам работать со Сколково. Сейчас постепенно выстраиваем взаимоотношения и полагаем, что будут первые совместные проекты в 2017–2018 годах.

Но проблема с инновационным развитием не в инструментарии или в слабой базе, где могут появляться новые проекты. Это инфраструктурные проблемы преобразования, и я вижу, что они находятся в повестке дня и у институтов развития, и у министерств. Так как это часть большой системной работы, быстро она не сделается.

— Какие технологические тренды, на ваш взгляд, определят будущее авиационной и космической отрасли? Где точки роста?

— Как авиакосмическая отрасль будет выглядеть через 20–30 лет и что будет определять ее развитие, трудно сказать. Однозначно, те тренды, которые есть, действуют глобально на все отрасли, это результат воздействия цифровизации. Это привело к появлению целого стека технологий, которые называются «передовые производственные технологии». Это цифровое проектирование и моделирование, индустриальный интернет, включая предиктивную аналитику, big data, новое поколения сенсоров, умные материалы.

Важно, что сейчас идет взаимопроникновение технологий, и нельзя сказать, что одна из них в отдельности оказывает сильное влияние. Именно в совокупности они существенно меняют бизнес-модель, меняют структуру производства и создания добавленной стоимости. Одно, например, цифровое проектирование не поменяет бизнес-модель работы продукта, но если мы к проектированию добавим те возможности, что дают нам технологии моделирования, аддитивного производства, суперкомпьютерные вычисления, новые типы материалов, то у нас получится продукт другого уровня, который будет уже использовать другую модель монетизации. Важно говорить о связанности технологий, потому что цифровая экономика характеризуется в первую очередь «гиперсвязанностью». Изменения в одной системе влияют на поведение другой системы.

— В рамках программы НТИ предполагается к 2035 году создать «фабрики будущего». Что стоит за этим термином?

— «Фабрика будущего» — это концепция организации производства с помощью комплекса новых ключевых компетенций, обеспечивающих интеграцию передовых производственных технологий и бизнес-моделей, с целью создания глобально конкурентоспособной продукции. В результате создания и распространения компетенций значительно возрастает доля интеллектуального труда в производстве, а доля ручного труда сводится к нулю. Меняется соотношение в системе разделения труда, меняется цепочка создания ценности для заказчика, становится меньше логистических операций, идет замещение посредников (человека) информационными технологиями.

В результате реализации концепции появляется возможность выпускать «персонализированные изделия по цене серийных». «Цифровая фабрика» позволяет очень быстро и с наименьшими затратами разрабатывать интеллектуальный, индивидуальный, «умный» продукт, а технологии «умной фабрики» позволяют сократить циклы постановки изделия на производство, непроизводственные потери. В итоге существенно сокращаются затраты, связанные с обеспечением серийности. С точки зрения производства вам становится без разницы, сколько производить — десять штук или 1000. Например, себестоимость одного изделия, произведенного с помощью технологий аддитивного производства, начинает проигрывать обычным способам производства, таким как штамповка, при серийности больше 10 000.

— Где сейчас резерв для технологического рывка промышленности? Не хватает денег? Кадров? Механизмов системной интеграции существующих ресурсов?

— С точки зрения производства любой рывок — это системное мероприятие, по сути, никакого зримого рывка не происходит. Рывок видится обывателю, потому что ты до этого ничего не знал, не замечал, а внезапно что-то новое появилось. Если сейчас где-то не ведется системная работа над какой-то проблемой и технологией, то никакого рывка не будет. Нужно смотреть, происходят ли системные изменения, финансирование разработок, переобучение кадров в той области, в которой ожидается технологический прорыв. Если специалисты видят изменения, то вполне возможно, что для широкой публики через какое-то время появится рывок. А бывает такое, что изменения были, но продукт не получился, вот и рывка никакого нет. Может казаться, что технология не состоялась, но в ходе ее разработки может быть наработано столько ноу-хау, которые будут выстреливать потом, и, может быть, даже в других областях, которые не связаны с первоначальной задачей.

Правда, время сейчас такое, что необходимы результаты. Как мы говорим в промышленности, «штуки» изделий. Должно получаться. Время бесконечных процессов, перетекающих один в другой, реформирования и реструктуризаций должно сокращаться или заканчиваться. Демонстрация достигнутого результата, научно-технического задела, прототипа технологии — одно из ключевых требований к проектам, попадающим в нашу акселерационную программу.

— Идеологи НТИ предполагали, что эта инициатива станет новой национальной идеей. Какие механизмы вовлечения в НТИ широкой аудитории могут быть использованы?

— Часть мы уже реализуем в рамках, например, того же GenerationS, в ходе регионального тура по поиску технологических проектов проедем почти 15 городов. Мы проводим технологический конкурс при поддержке РВК, в котором может принимать участие любой желающий — от госкомпании до студента.

— У НПО «Сатурн» уже есть опыт работы со стартапами в акселераторе GenerationS от РВК. Есть ли успешные кейсы внедрения инновационных разработок?

— Один из примеров — стенд проверки топливных форсунок. Команда разработчиков сделала компанию-стартап. После прохождения акселерационной программы они получили грант, разработали прототип технологии, и сегодня мы находимся в стадии оформления договоренностей. Надеюсь, в следующем году состоится эта закупка, и мы получим новый цифровой стенд проверки топливных форсунок. Это другой механизм привлечения инвестирования. Работа уже не с крупными организациями, а с малыми компаниями.

Сегодня побеждают те компании, которые могут быстро создавать новые компетенции, создавать свою систему технологических разработчиков, имеют свою экосистему для развития новых знаний. Директор департамента инноваций IBM на одной из конференций сказал: «Наша лаборатория — весь мир». Они работают по всему миру, и государства заинтересованы в работе с IBM и выделяют ресурсы.

И наше государство выделяет ресурсы. Сколково тому яркий пример. Но наш рынок очень маленький и молодой, у нас есть системные проблемы, и хотелось бы, чтобы они решались быстрее. Все зависит от нас. Большая часть разработок сейчас — отголоски фундаментальных исследований советской эпохи. Есть сильные разработчики в программировании, есть неплохая математическая школа. Необходимо с помощью сильных сторон обеспечивать себе конкурентные преимущества в новом индустриальном укладе. Самое слабое место — коммуникации. В стране не хватает коммуникационных технологических площадок. Чем больше будет таких площадок, тем чаще будут «сталкиваться атомы компетенций» и рождаться «сверхновые звезды прорывных проектов».

Источник: ТАСС